Редакция «Пролиткульта» собрала впечатления участников и задала им пару вопросов о судьбе критики в России, о целях и задачах подобных школ.
Иван Родионов: «Продлевать жизнь хороших книг».
И.Р.: Школа литературной критики им. Валентина Курбатова Отличается многим. Это высочайший уровень и коллег-участников, и мастеров, и организации.
Сейчас перепроизводство книг, большое количество курсов и семинаров для прозаиков/поэтов, а вот критиков не так много. Ещё бы школы читателей сделать.
- В чем ваша задача, как критика? Какие задачи ставятся перед современной критикой и каким видится её будущее?
И.Р.: Каталогизация, навигация , кураторство и отбраковка. Главная задача современной критики - продлевать жизнь хороших книг и подсвечивать их сильные стороны. У самой критики сейчас скорее переходный период. Будущее за чем-то смежным и эклектичным, без крайностей и перегибов. Ну и с человеческим лицом).
Евгений Кремчуков: «чтобы литература окончательно не утратила читателя»
Е.К.: Подобные школы (не только критики, но и шире - литературные школы личного общения с коллегами и мастерами), безусловно, нужны и очень важны потому, что по сути своей и главному «итогу» это своеобразное «перекрёстное опыление» для их участников. Школа критики в Ясной Поляне подарила мне кроме опыта и знаний ещё и нечто, кажется, более важное - то драгоценное, чистое чувство яснополянского «родства» или братства, которое у меня возникло в те дни и которое отныне со мною навсегда.
Задача критики в наше время видится мне двоякой: кроме в целом традиционного осмысления литературного процесса - это ещё и его популяризация. Чтобы литература (и прежде всего «сложная» литература) окончательно не утратила читателя.
Себя в качестве критика я воображаю как своего рода «евангелиста» той книги, о которой я пишу.
-Каково состояние литературной критики: упадок или подъем?
Е.К.: Я полагаю или надеюсь, что это всё-таки подъём, а возможно, даже и «расцвет», поскольку современная литературная критика проявляется в существенно различных между собою моделях: критик-критик, критик-навигатор, критик- блогер, - при этом сохраняя целостность и своего рода «триединство».
- За кем, на ваш взгляд, будущее: филологи/литературоведы или авторская/субъективная критика?
Е.К.: Мне кажется, что подобный выбор - это, по сути дела, «выбор» между послесловием и предисловием. Я надеюсь, что преимущество вторых по количеству всегда будет уравновешиваться превосходством первых в качестве.
Михаил Рантович: «Однако же вот они, существуют и, несмотря ни на что, продолжают свой труд».
М.Р.: . Формально школа критики очень молодая, ибо проходит всего второй раз, но вместе с тем она организована не на пустом месте, а привязана к премии «Ясная Поляна», что означает, в том числе, и спаянность с традицией. К примеру, текстами, на которые писались отзывы при отборе на школу, были неопубликованные главы «Детства» Толстого. Last but not least, сама организация была чудесной, живой, свежей.
- Зачем вообще нужны школы критики?
М.Р.: Для того же, для чего нужны любые литературные школы. Помимо очевидной передачи знаний от более опытных к менее опытным, тут важно, конечно, и знакомство и общение с людьми, занимающимися этим странным, мало кому, как кажется, нужным делом. Однако же вот они, существуют и, несмотря ни на что, продолжают свой труд.
Я не знаю, могут ли быть у критики задачи иными, кроме тех, что ставят для себя критики. А задачи эти, понятно, отличаются, и влияние на это оказывают и предпочтения критика, и его темперамент, и даже веление левой пятки. Мне кажется, что одной из таких задач может быть поиск ловкого языка, способного сделать размышления о той или иной книги, о том или ином явлении интересными не одному пишущему. Меня, например, не очень привлекает распространённый стиль, в котором филологическую лексику пересыпают личными восторгами, — потому ещё, что написанные им статьи выглядят однотипно, за ним не всегда разглядишь лицо.
-Каким видится будущее критики?
М.Р.: Не очень оптимистично скажу, что если в критике и будет цветущее великолепие, это едва ли заметят даже коллеги из поэтического или прозаического цеха. Но нет здесь причин и для мрачного пессимизма: люди, пытающиеся осмыслить происходящее в литературе и в литературном процессе, конечно, не переведутся никогда.
- За кем, на Ваш взгляд, будущее: филологи/литературоведы или авторская/субъективная критика?
М.Р.: В будущем место найдётся и тому, и другому. Не один бог седобородый знает, что это животные разной породы. Главное, не принимать одно за другое.
Анна Маркина: «Сегодня нет единого критического поля, а следовательно - и общей задачи».
А.М.: Яснополянская Школа критики выросла из писательских встреч и сохранила в себе главное – непринужденную обстановку и свободу коммуникации всех участников, в которой не так уж важно деление по семинарам, деление на мастеров и участников. Это очень деликатно построенная система дружеского и профессионального взаимодействия, которая создана для обсуждения тенденций, книжных интересов, форм существования современной литературы и критики. Что касается личных итогов, то я вернулась домой полной сил и новых идей.
- Зачем вообще нужны школы критики?
А.М.: В принципе в пору господствования блогов и малого интереса читателей к критическому высказыванию школы критики не кажутся мне необходимыми. Но Яснополянская Школа - это не школа в традиционном понимании. Это, скорее, площадка для общения, где, в том числе, проясняются и обрамляются представления о том, что такое вообще критика сегодня и каковы ее формы.
Сегодня нет единого критического поля, а следовательно - и общей задачи. Критика может заниматься как знакомством читателей с новинками или составлением карты чтения, так и анализом прочитанного. Анализ также может быть самый разный – от научно-филологического, который опирается на широкое представление об истории литературы, до рассмотрения социальных и общественных тенденций, проявленных в тексте, или, наоборот, объяснения прописных истин, которые определенной аудитории не кажутся такими уж прописными.
-Что сейчас происходит в современной критике?
А.М.: Рассредоточенность. Мы живем в мультиполярном мире. В нем много точек зрения, много подходов к каждой из них. И то, что происходит в критике, - только отражение общемировых тенденций. У русской литературы больше нет акул-повыдырей, которые бы зажигали звезды и стирали их с лица земли. Есть много точек читательской опоры. С тем, что с этим делать, нам еще предстоит разобраться.
- За кем, на Ваш взгляд, будущее: филологи/литературоведы или авторская/субъективная критика?
А.М.: Мне не нравится приведенное противопоставление. Мне лично интересна как раз критика, совмещающая субъективность и филологический подход, да еще приправленная стилистически выраженным письмом. Кажется, именно это сейчас и ценно – ученые и профессионалы, умеющие говорить увлекательно и на человеческом языке с большой аудиторией – неважно, в какой области.
Андрей Мягков: «Будущее за классными текстами, которые хочется читать»
А.М.: От других Яснополянская школа отличается прежде всего какой-то волшебной атмосферой семейного пикника. Не в смысле, что это сплошной отдых - занятия там как раз весьма плотные, - а в том смысле, что чувствуешь себя не винтиком литературного мероприятия, а частью большой литературной семьи. То есть баланс между человеческим теплом и профессиональной муштрой найден, на мой взгляд, близкий к идеальному.
Школы критики, как и любые писательские школы, нужны по двум причинам: для обмена литературным опытом (оно же обучение) и для обмена человеческим опытом (оно же общение). И последнее зачастую даже полезнее.
- В чем задача критики сегодня?
А.М.: Задача современной критики - писать классные тексты. А сверхзадача - в меру сил реагировать на происходящее. То есть чтобы текст был не просто о книге в вакууме, но и о человеке - даже о том, кто никогда эту книгу (и уж тем более твой текст о ней) не прочитает.
Писать классные тексты, которые опираются на книгу, но которые интересно читать и в отрыве от нее.
-Что происходит с критикой: упадок или подъем?
А.М. : Она жива, и то хорошо. Будущее за классными текстами, которые хочется читать.
Источник изображения: сайт организаторов.