Литературный журнал
№29
ЯНВ
Прозаик и филолог Юлия Артюхович

Юлия Артюхович – Без вранья

Юлия Артюхович – прозаик, филолог. Родилась в 1955 году в Грозном. Доктор философских наук, профессор Волгоградской государственной консерватории им. П.А. Серебрякова. Дважды лауреат Литературной премии имени В. Б. Смирнова «Отчий край» (2021, 2024), премии «Литературной газеты» имени Антона Дельвига «За верность Слову и Отечеству» (2022) и др. Публиковалась в литературных журналах «Наш современник», «Отчий край», «Перископ», «Огни Кузбасса» и др. Член Союза писателей России. Живет в Волгограде.
Саша опоздала на родительское собрание. И напрасно, потому что собрание было посвящено ей. Точнее, сыну Алёше, ученику 4 «А» класса, который ждал мать в школьном коридоре и выразительно тыкал пальцем в циферблат часов.
Саша птицей взлетела на пятый этаж, рванула на себя тяжёлую дверь и ворвалась в классную комнату. Невнятно пробормотав приветствие, женщина, задыхаясь, плюхнулась на ближайшее свободное место, рядом с незнакомым высоким мужчиной в строгом дорогом костюме.
«Проверяющий!» – холодея, поняла Саша. Господи, что же теперь будет?
– Наконец-то все в сборе, – удовлетворённо произнесла классный руководитель, Ирина Александровна. – Всем известно, по какому печальному поводу мы сегодня собрались.
Родители неопределённо промолчали, а учительница продолжила:
– Вчера Алексея Сырцова застали на школьной крыше, где он бросал вниз камни и обломки черепицы.
– И только по этому поводу мы сегодня собрались? – раздался недовольный возглас мамы Веры Костенко. – Я совещание отменила!
– А я – встречу с партнерами, – поддержал папа Иры Масликовой.
– Ремня дать пацану – и всё, – предложил папа Васи Стрельникова.
– Нет, не всё! – жёстко отвергла его предложение Ирина Александровна. – Мы должны реагировать. Алексей Сырцов совершил дикий и безнравственный поступок. И как раз в тот момент, когда нас проверяет комиссия из комитета образования.
Мужчина в дорогом костюме расправил плечи, приосанился и обвел строгим взглядом притихшую аудиторию.
На Сашу пахнуло сложным ароматом хорошей кожи и тонкого одеколона. Женщина сразу узнала этот запах уверенности и достатка: так пахло в фирменном отделе «Массимо Дутти» большого торгового центра. Саша не часто заходила туда, обычно пробегала мимо, стеснялась своей скромной одежды. Ей казалось, что холёные молодые продавщицы будут смеяться над застиранными джинсами и простеньким синим «дутиком»: «дутик» не вписывался в изысканный мир Дутти, где обычный на вид свитер стоил больше Сашиной месячной зарплаты. Поэтому сейчас чужеродный «запах Дутти» от случайного «соседа по парте» в очередной раз напомнил женщине о её незавидном положении.
В это время родители под напором энергичной Ирины Александровны вяло обсуждали безобразное поведение Алеши и наспех произносили дежурные слова осуждения. Было заметно, что всем хотелось поскорее покончить с этим скучным и неприятным мероприятием и отправиться домой по своим важным делам. Поэтому усталые мамы и папы вежливо вытерпели и стенания классного руководителя, и долгие нравоучения «проверяющего»:
– Разумеется, необходимо принять самые строгие меры для пресечения деструктивной активности ученика. Такое баловство подростка неестественно, просто социально опасно, не говоря уже о том, что оно глупо и бессмысленно.
Закончив речь, «проверяющий» важно опустился на свое место, и вновь на Сашу повеяло «запахом Дутти». Женщина почувствовала, что задыхается от этого богатого, лживого запаха. И тут её понесло:
– Да сколько можно врать! Будто вы никогда не баловались глупо и бессмысленно! Вот я в свои десять лет гостила у бабушки. Глухая деревня, развлечений мало. Вечером мы с ребятами у дороги прятались, в бурьянах…
Она так и произнесла это: «в бурьянах» – как в деревне говорили, с ударением на последнем слоге, и умолкла.
– И что делали? – строго уточнила Ирина Александровна.
– Комья земли и камни бросали в проезжавшие машины, – закончила Саша упавшим голосом, внутренне ужасаясь внезапно вырвавшейся откровенной и жестокой правде.
– Значит, у Лёшки это наследственное, – догадался папа Иры Масликовой.
Все засмеялись.
– Попадали хоть? – с сомнением пробасил папа Васи Стрельникова, тренер баскетбольной команды.
– Попадали, – созналась Саша. – Как-то даже стекло ветровое разбили.
– А машины часто ездили? – спросила мама Веры Костенко.
– Нет, редко.
– А когда машин не было, что делали? – деловито поинтересовалась мама отличника Валеры Ивлева.
– В велосипедистов бросали, – честно ответила Саша.
– Не били вас? – сочувственно вздохнула мама Нади Велеховой.
– Нет, мы сразу разбегались и прятались.
– Что ж вы, так всей толпой и бежали? – вмешался папа Вити Шмитко, преподаватель ОБЖ, и снисходительно усмехнулся. – В разные стороны разбегаться нужно было, по одному!
Он покачал головой и недовольно пробурчал себе под нос: «Учишь их, учишь…»
– А прятались где? – прозвучало сразу несколько голосов.
– За магазином. Потом можно было на другую улицу огородами уйти. Или у деда Вити за забором. У него сад такой был, полузаброшенный…
Родители замолчали. Самые молодые из них, мама и папа Сережи Ледяева, тихо перешептывались и изредка фыркали от сдерживаемого смеха. Остальные задумчиво и светло улыбались своим мыслям.
Пауза затянулась. Первой не выдержала учительница.
– Что вы такое говорите, Александра Викторовна? Хватит воспоминаний. Не отвлекайтесь, пожалуйста! У нас ЧП. Мы обсуждаем поведение Алексея. Он совершил безобразный поступок, за который должен быть строго наказан.
– И что его, убить теперь? – пожалела Алёшу мама Нади Велеховой.
– Камнями забросать, – подсказал папа Иры Масликовой.
– Я же говорю: ремня дать – и дело с концом! – повторил свое предложение папа Васи Стрельникова.
– Детей бить нельзя! – решительно возразила мама Валеры Ивлева. – Всегда можно найти правильные слова! Поговорить, объяснить нужно!
Ирина Александровна беспомощно обернулась к «проверяющему». Тот сидел с отрешенной улыбкой, вовсе не отвечающей серьезности момента.
– Владимир Петрович! – жалобно воскликнула учительница. – Скажите им!
«Проверяющий» поёрзал на жёсткой парте и, запнувшись, произнес:
– Да, поговорить и объяснить нужно мальчику, что он мог попасть камнем в прохожих.
Потом помолчал и неуверенно добавил:
– Или в машину мог попасть.
– Или в велосипедиста, – дополнил папа Иры Масликовой.
Мама и папа Сережи Ледяева дружно хрюкнули от смеха, но, под осуждающим взглядом классного руководителя, неестественно закашляли в унисон.
Вновь повисла тяжёлая пауза.
Ирина Александровна с надеждой взглянула на «проверяющего», но тот не спешил продолжить речь. Поэтому учительница подвела итоги:
– Обсудив поведение Алексея Сырцова, мы пришли к выводу, что педагоги нашей школы, конечно же, примут необходимые меры, чтобы подобные поступки никогда не повторялись. В свою очередь, Александре Викторовне следует быть с сыном строже и уделять его воспитанию больше внимания.
И мстительно заключила:
– Тем более что она воспитывает сына одна, мальчику не хватает мужского влияния.
Саша вспыхнула и выскочила из класса. Алёша бросился к матери, но она оттолкнула его и понеслась вниз по лестнице. Мальчик грустно потрусил следом.
– Подождите!
Саша обернулась.
Ее догонял «проверяющий».
– Вы не расстраивайтесь! Всякое у мальчишек бывает.
– Бывает, – печально согласилась Саша.
– Вам в какую сторону? – поинтересовался «проверяющий».
– В противоположную, – вдруг разозлилась Саша и резко повернула к скверу. Клеится он, что ли? Еще этого не хватало! У сына на глазах! Саша обернулась, но мальчика нигде не было видно. Зато «проверяющий» не отставал:
–Не сердитесь! Если не очень торопитесь, давайте здесь на скамейку присядем. Я вот сказать хотел…
– Слушаю, – официально отозвалась Саша, но самой уже стало интересно: что придумал этот красавчик с «запахом Дутти». Она неохотно опустилась на скамейку и внимательно посмотрела на «проверяющего». А тот сел рядом, помолчал и, неожиданно смутившись, выдавил:
– Я вам так скажу: здорово вы сегодня на собрании выступили. Без вранья. Мы сами такими же были. И баловались сильно. У нас рядом с домом частный сектор был. Жила там бабушка одна. Домик старенький, садик маленький, немудрёный: пара яблонь да груша. Мы к ней даже никогда в сад не лазили. Да и забор там был из ветхих колышков. Как-то мы с ребятами со Славкиного балкона увидели, что она намыла много стеклянных банок и по колышкам на заборе сушиться развесила. Штук двадцать их было, наверное. Как бабушка из дома ушла, стали мы с балкона по этим банкам из рогаток стрелять. Зачем – и сам не понимаю. Помню, так нам весело было, интересно: стекло звенит, банки на кусочки разлетаются. Так и стреляли, пока все не перебили. Скоро бабушка домой вернулась. Мы на балконе стоим, смотрим – а она вошла во двор, у забора остановилась и колышки пустые трогает. Потом молча в дом ушла. А мне так стыдно стало! До сих пор, как вспомню – жаром обдает.
– И мне стыдно было, – вдруг разоткровенничалась Саша. – Я однажды кукольное платье украла. У своей одноклассницы Нины – она нас, девчонок, к себе в гости пригласила. Семья у нее обеспеченная: квартира большая, в престижном доме. У Нины своя комната была, они её «детской» называли. Представляете, в этой «детской» комнате, в углу, специальная кукольная маленькая квартира была оборудована, с мебелью! Кровать, диван, шкаф – всё, как настоящее. За столиком красивая кукла сидела. И имя у нее тоже красивое было: Элиза. А платьев кукольных в шкафу – целый набор. Я потихоньку одно и стащила: голубое, с кружевом. В коридор выскочила и в портфель засунула. Домой принесла – а оно помятое, подол запачкался. И ведь совершенно ни к чему мне было это платье! У меня и куклы-то такой не было, чтобы в это платье одеть. Я его потом в мусорное ведро выбросила. А мама нашла и ругала меня сильно. Даже собралась платье выстирать и обратно Нине отдать, но потом передумала. Не хотела меня позорить. И так трудно жили: отец болел, мать на двух работах, еще братишка совсем маленький…
– Знаете, а мы тоже трудно жили, – стал вспоминать «проверяющий». – Помню, как впервые в «богатый» дом попал. Только не к однокласснице, а к девочке одной. Мы и знакомы с ней толком не были, но она мне очень нравилась. Звали ее Наташей. Красивая: волосы черные, волнистые. Тоненькая такая, стройная. Балетом и музыкой занималась. Идет всегда гордо – как королева. Она мимо наших пятиэтажек обычно из музыкальной школы домой возвращалась. Как-то смотрю: Наташа не одна, а с Вовкой Сидоровым из 6 «Б». Идут и весело о чём-то болтают. Я, конечно, о ней Вовку расспрашивать стал. Он и рассказал, что их с Наташей родители вместе работают. А главное – у девочки скоро день рождения, куда Вовку с ребятами пригласили. Тут мне больше всего на свете захотелось на этот день рождения попасть. Вовка понял, конечно, о чём я мечтаю, и говорит: «Возьму, если будешь вести себя пристойно». Мол, там все такие крутые да воспитанные будут, не мне чета. Я согласился. Мылся, чистился, лучшую рубашку надел, джинсы новые – как на праздник. Пришли – а там полный дом гостей. Девчонки, ребята незнакомые. Я Наташе букет протянул, а у самого руки дрожат – чуть не выронил. Она улыбнулась, к столу пригласила. А на столе всего полно: такая еда, какой я в жизни не видел. Ну, и стал метать всё подряд… Сижу рядом с Вовкой да ем, в разговоры не вступаю, веду себя пристойно. Только чувствую, требуется мне по неотложной нужде выйти. Я тихонько Вовке на ухо о своей беде шепчу, а он как заорет возмущённо, на всю комнату: «Веди себя пристойно! Какой тебе тут сортир?»
– Я в коридор выскочил. Дверь открыть не могу, дергаю – без толку. А в комнате хохот стоит. Не помню, как я оттуда выбрался, до дома не добежал. Пришлось под куст завернуть вот в таком скверике.
«Проверяющий» окинул взглядом сквер и засмеялся.
За спиной неожиданно раздался весёлый детский смех. Листья зашуршали, и над низкими кустиками солнышком засияла знакомая рыжая макушка.
– Алёша, ты что, подслушивал? – возмутилась Саша.
– Больно надо! Вы сами на весь сквер орёте.
– Вот ты какой, Алеша! А меня зовут Владимир Петрович. Я в комитете образования работаю. Сегодня у вас в школе на родительском собрании был.
Алеша опустил голову и тихо спросил:
– Сильно ругались? Я не буду больше…
– Правильно, куда уж больше! Больше и не надо. Ты сейчас домой возвращайся. За маму не беспокойся, я ее обязательно провожу. У нас ещё с ней здесь дела важные.

Алеша утвердительно кивнул и пошагал к дому. А Саша улыбнулась про себя: надо же – дела важные! Здрасьте – и до свидания! Вот и все дела.
Но женщина не угадала. Еще много раз Владимир с Сашей встречались по важным делам – для разговоров без вранья.
А потом поженились.