Литературный журнал
№37
ОКТ
ОКТ
Литературный журнал
№37
ОКТ
ОКТ
Арсений Ли – Контуры растений
Арсений Ли — поэт, дизайнер, специалист по брендингу, преподаватель. Родился в Ленинграде в 1977 году. Один из основателей российского поэтического товарищества «Сибирский тракт». Арт-директор издательства СТиХИ. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Звезда», «Урал», «Волга», «Литературный иерусалим», «Плавучий мост» и др. Член Союза писателей России. Почётный член Клуба писателей Кавказа. Член русского ПЭН-центра.
* * *
…Bare ruin'd choirs, where late the sweet birds sang.
W. Shakespeare
Sonnet 73
На ангельском наречии свистит
и щёлкает, душа-девица,
как стрекоза легка, скора, как птица, —
её-то прыти мне не достаёт.
Пожар бушующий? мерцающий костёр —
не согревает, где уж там, — сжигает…
И неба звонок свод, и глаз востёр,
Да что-то пропускает.
ЗРЕЛОСТЬ
Пусть ничего не случится
Только молчание и…
Огненная колесница
В стёклах закатных, сверкни
тихо. Моё наважденье, —
поздняя эта заря, —
остановивши мгновенье
не остановит меня.
КУРИНЫЙ БОГ
Навеки вечные забронзоветь в загаре,
в мускулатуре юношеской, в
волне понтийской эдаким утёсом
с младенцем-дочерью, допустим на плечах
cледить закат
над островом Гомера.
И только ропот вод, да вопли чаек
пусть отвлекают.
А если все закончится — мгновенно
переродиться вновь на этом берегу,
где птица полупьяная дугу
неверную закладывает. Камнем
продырявленным среди
камней лежать,
а девочка-подросток пускай поднимет
и посмотрит на
закат через отверстие, и вспомнит
этот берег,
и плечи бронзовые,
и опустит в
смешную торбочку у пояса…
Тенерифе, 2016
БЮСТИК
Пучеглазый бронзовый болванчик
пялится в распахнутую тьму
сада. Не смолкает канонада
насекомых тварей: «рада-рада».
Это ад, или преддверие ада —
бронза немигающего взгляда?
— Что с тобою, непутёвый мальчик?
— Ты умрёшь?
— Умру, умру, умру.
ОПОЗДАНИЕ
Стремительна и зелена
В алмазных искрах электричка
Проносится в пяти шагах
Жемчужный поднимая прах
И дальше мчится.
ФЕТУ
Увядание прекрасно,
в увяданьи благодать, —
Всё закончено, всё ясно,
время более не властно
ни добавить, ни отнять.
Нет, ни тлен, тугая спелость.
Безмятежная печаль…
Всё, что может петь, отпелось,
юность кончилась и зрелость.
Ничего не жаль.
ПРОЗРЕНИЕ
Следи как свет уходит, как
Уходят тени, —
уходят контуры зверей,
людей, растений…
Пусть мир твой ясный, дуралей,
укрылся дымкой.
Давай теперь на суть вещей
гляди с улыбкой.
Свет или тьма — поди пойми —
моргнёшь длиннее.
Гомер глядел и нам велел,
Ему виднее.
К О.
Кошка живет-живет
Вместо тебя умрет…
Как ты на этом свете
будешь, кроша кайлом
вымерзший глинозём,
плакать и слушать ветер,
с кошкой в мешке… вдвоём.
Видит, но не ответит.
* * *
Ничего не осталось от милого Бога
От любви и радости — ничего.
Я гляжу в лицо моего народа.
Лучшего народа не сыщешь, но
Удивительно как здесь умеют плакать,
Убивать друг друга умеют как!
За рекой уныло кричит собака
Будто бы вопрошая — «Как?
Как?!»
ЭКВАТОР
Собаки перекидываются словцом
одним и тем же на разные голоса.
Летучая мышь окидывает моё лицо
ультразвуковым зрением и растворяется.
Верно, тебе говорю, — уголь, кокс, антрацит, —
тьма египетская, — и бог знает, что ещё
водится в ней… аэробус во мгле кружит,
или ангел лампаду над головой несёт.
Мармарис, 2010 — Тенерифе, 2016
…Bare ruin'd choirs, where late the sweet birds sang.
W. Shakespeare
Sonnet 73
На ангельском наречии свистит
и щёлкает, душа-девица,
как стрекоза легка, скора, как птица, —
её-то прыти мне не достаёт.
Пожар бушующий? мерцающий костёр —
не согревает, где уж там, — сжигает…
И неба звонок свод, и глаз востёр,
Да что-то пропускает.
ЗРЕЛОСТЬ
Пусть ничего не случится
Только молчание и…
Огненная колесница
В стёклах закатных, сверкни
тихо. Моё наважденье, —
поздняя эта заря, —
остановивши мгновенье
не остановит меня.
КУРИНЫЙ БОГ
Навеки вечные забронзоветь в загаре,
в мускулатуре юношеской, в
волне понтийской эдаким утёсом
с младенцем-дочерью, допустим на плечах
cледить закат
над островом Гомера.
И только ропот вод, да вопли чаек
пусть отвлекают.
А если все закончится — мгновенно
переродиться вновь на этом берегу,
где птица полупьяная дугу
неверную закладывает. Камнем
продырявленным среди
камней лежать,
а девочка-подросток пускай поднимет
и посмотрит на
закат через отверстие, и вспомнит
этот берег,
и плечи бронзовые,
и опустит в
смешную торбочку у пояса…
Тенерифе, 2016
БЮСТИК
Пучеглазый бронзовый болванчик
пялится в распахнутую тьму
сада. Не смолкает канонада
насекомых тварей: «рада-рада».
Это ад, или преддверие ада —
бронза немигающего взгляда?
— Что с тобою, непутёвый мальчик?
— Ты умрёшь?
— Умру, умру, умру.
ОПОЗДАНИЕ
Стремительна и зелена
В алмазных искрах электричка
Проносится в пяти шагах
Жемчужный поднимая прах
И дальше мчится.
ФЕТУ
Увядание прекрасно,
в увяданьи благодать, —
Всё закончено, всё ясно,
время более не властно
ни добавить, ни отнять.
Нет, ни тлен, тугая спелость.
Безмятежная печаль…
Всё, что может петь, отпелось,
юность кончилась и зрелость.
Ничего не жаль.
ПРОЗРЕНИЕ
Следи как свет уходит, как
Уходят тени, —
уходят контуры зверей,
людей, растений…
Пусть мир твой ясный, дуралей,
укрылся дымкой.
Давай теперь на суть вещей
гляди с улыбкой.
Свет или тьма — поди пойми —
моргнёшь длиннее.
Гомер глядел и нам велел,
Ему виднее.
К О.
Кошка живет-живет
Вместо тебя умрет…
Как ты на этом свете
будешь, кроша кайлом
вымерзший глинозём,
плакать и слушать ветер,
с кошкой в мешке… вдвоём.
Видит, но не ответит.
* * *
Ничего не осталось от милого Бога
От любви и радости — ничего.
Я гляжу в лицо моего народа.
Лучшего народа не сыщешь, но
Удивительно как здесь умеют плакать,
Убивать друг друга умеют как!
За рекой уныло кричит собака
Будто бы вопрошая — «Как?
Как?!»
ЭКВАТОР
Собаки перекидываются словцом
одним и тем же на разные голоса.
Летучая мышь окидывает моё лицо
ультразвуковым зрением и растворяется.
Верно, тебе говорю, — уголь, кокс, антрацит, —
тьма египетская, — и бог знает, что ещё
водится в ней… аэробус во мгле кружит,
или ангел лампаду над головой несёт.
Мармарис, 2010 — Тенерифе, 2016