Литературный журнал

Юра расстроился: мама обещала милого младшего братика, а родила противного, сморщенного урода с огромной головой и кривыми ножками как у Дрища из девятого В. Всю мамину беременность Юра радовался, мечтал, как будет водить малыша в детский сад, помогать ему с биологией, как будет защищать его в школе, но таких как Дрищ защищать не нужно было, это они на всех нападали, с пинками и мерзкими похохатываниями.

За ужином все рассматривали брата, нелепо сюсюкали и делали вид, что его уродства не замечают. А бабушка даже наврала, что малыш хорошенький, правда, потом все же добавила, что на отчима похож. Да, похож: такие же отекшие веки и обвисшее щекастое лицо. Отчим не просыхал уже третьи сутки и блаженно улыбался, впервые за два года. До этого Юра видел его или мутно-пьяным - тогда он зажимал маму в коридоре, или никаким – тогда он часто вздыхал, ходил курить и шарил по пустым карманам. Юра его ненавидел. Нет, отчим не лупил его, не привязывался с разговорами, ничего не запрещал, он просто начал жить так, будто бы Юры не существует. И все постепенно начали за ним повторять. Мама перестала спрашивать про оценки и проверять домашние задания, перестала оставлять Юре еду в микроволновке, перестала целовать на ночь. Бабушка перестала приходить, и Юру к себе не пускала – хотела, чтобы он не сбегал как ребенок, а «налаживал контакт», как взрослый. Юра не хотел ничего налаживать, он не понимал, зачем мама вообще отчима привела, хотя бабушка и объясняла, что разведенной быть стыдно и до отчима над мамой все смеялись.

Юра думал, что с рождением младшего станет лучше, отчим перестанет пить, мама будет постоянно дома, а сам Юра перейдет в разряд взрослых, и все они объединятся, чтобы весело опекать малыша. Но на деле Юра стал не взрослым, а окончательно отдельным. Права была Марья Викторовна, когда написала у себя на странице в вк, что «Никогда не может быть так плохо, чтобы не могло стать еще хуже». Денег не давали, их теперь всегда не было, брат постоянно ревел, мама тоже, Юра не высыпался. Сначала он думал, что это временно, его превращение во взрослого вот-вот произойдет, но день рождения разрушил всю его веру. Нет, о нем не забыли. Бабушка принесла торт и подарила свитер. Отчим дал 500 рублей, правда, потом 200 забрал назад – на «обмыть». Мама ничего не подарила, потому что никуда теперь не ходила, но обещала 2 подарка на новый год. Все уселись за стол и вместо поздравлений начали обсуждать брата. Скоро ли у него начнут резаться зубы, умеет ли он переворачиваться, и когда пройдут колики. Юра так расстроился, что даже торт не доел, ушел к себе, но и этого никто не заметил. Они больше его не любили.

Юра рассказал об этом другу Валере, и тот предложил брата убить – роняешь с кроватки и все. Или переворачиваешь лицом в подушку – мало ли, может, он сам. Дедушка рассказывал Валере, что у них в деревне бабы так делали, когда кормить было нечем. Убивать брата Юра не хотел, можно было сесть в тюрьму или стать плохим человеком. Юра решил, что остается только одно: он выучится, поступит в институт в Москве, и никогда больше сюда не приедет, как бабушкин старший брат Коля.

Юра взялся за учебу, записался на шесть факультативов, и дома старался не бывать. Как-то раз биологичка заболела, факультатив отменили, и Юра пришел домой раньше. Еще с лестничной клетки он услышал, как ревет брат. Он плакал часто, но на этот раз крик был совсем другой, отчаянный и непрерывный.

На диване, широко раскинув руки, храпел отчим, а около него на полу стояли пустые пивные бутылки. Много.

В коляске, уже малиновый от натуги, рыдал и извивался брат. С раскрытым беззубым ртом он казался еще уродливее. Юра немного покатал коляску, брат на мгновение притих, и его обиженный рот стал похож на рот грустного смайлика – уголками рта вниз. И тут же брат разрыдался снова. Юра хотел спросить, в чем дело, но тут же осознал, что брат его не поймет. Как щенок. Или червяк. Юра покатал еще, но тот не реагировал. Наверное, надо было взять его на руки, но мама все время повторяла, что он еще не умеет держать голову, и Юра боялся, что сломает ему шею. Пора было будить отчима, Юра потряс его за ногу, но тот не пошевелился. Видимо, придется поливать его водой – мама иногда так делала.

Юра вошел на кухню и все понял. У плиты стояла пустая бутылочка с соской, нетронутая майонезная баночка с медленно оттаивавшим молоком, а под ней записка: «13:00!». Глянул на телефон: «15:06». Отчим заснул и не покормил его. Нужно было срочно отчима будить, но Юра вдруг понял, что будет, если он этого не сделает. Придет мама, все это увидит, разозлится и отчима выгонит. Брат, правда, останется, но без отчима жить все равно будет поприятнее. Хотя бы бабушка вернется.

Юра торопливо вышел в прихожую, натянул пуховик, собрался обуться, но брат в комнате странно кашлянул и начал плакать тише, будто охрип. Юра вспомнил, как брат притих на мгновение, когда он катнул коляску – наверное, надеялся, что это мама, а это всего лишь Юра, который никак ему не помог. Потом вспомнил малиновое лицо, грустный рот и скинул ботинки. На кухне он вскипятил чайник, опустил в него баночку, молоко растаяло, он перелил его в бутылочку - и все это время Юра ругал себя. Уйди он сейчас - жизнь точно наладилась бы, а он - трус, вместо этого кормит противного ребенка, который ему нафиг не нужен.

В комнате он аккуратно достал брата из коляски, присел с ним на краешек дивана и, стараясь не сломать шею, поднес ко рту бутылку. Брат почуял молоко и смешно зашарил в воздухе губами. Потом принялся жадно сосать, и когда закончил, широко улыбнулся Юре беззубым ртом. А Юра заплакал.

Жизнь после этого, конечно же, стала хуже. Мать отчима не выгнала, а вот заботу о брате теперь перевесила на Юру – он же взрослый: и покормить сам смог, и укачать. Факультативы пришлось бросить – мама вышла на работу во вторую смену, и после школы Юра сидел с братом. Он боялся, что теперь никуда не поступит и не уедет – учиться получалось только в те короткие перерывы, когда брат спал. Это приучило мечтательного Юру не отвлекаться. Он и поступил, может быть, только благодаря этому. Мама с отчимом так и не развелись, но умер отчим рано – замерз пьяный на остановке. Брат выучился на автомеханика, торчал в гараже, и даже после смерти отца пить не перестал. Юра уехал, выучился, стал главным хирургом, удачно женился, вырастил троих детей, изобрел устройство, необходимое при оперировании открытых ран, и никогда о том случае не вспоминал.