Литературный журнал

Говорят, в лихие 90-е деньги валялись буквально на дороге — подбирай не хочу. Регулирующего закона не было, ограничений почти никаких. Неудивительно, что многие сколотили свои первые состояния буквально из воздуха. Однако в подавляющей массе люди по-прежнему были бедны, ведь надобно было знать где, на какой «дороге» эти самые деньги валялись и уметь их подобрать. Мой отец знал… Он не стал, впоследствии, сверхуспешным бизнесменом, но сумел ловко сманеврировать на изломе времён и урвать свой сладкий кусочек, который позже специалисты условно окрестили «быстрые деньги». Видеопиратство — так это называлось. Когда исчезла цензура и рухнули все возможные запреты, в нашу страну, как в прорвавшуюся плотину, хлынули многочисленные образчики западного киноискусства: боевики, фильмы ужасов, кино для взрослых, восточные единоборства!.. Ошалевший от свежего, как тогда казалось, воздуха народ поглощал продукты иностранной киноиндустрии без разбора и готов был платить за это серьёзные деньги… За месяц отец рассчитался со всеми своими долгами, а через год купил машину, две квартиры, полностью поменял обстановку…



Политика воспитания у отца была весьма рациональная и, не исключено, вполне грамотная: «Живёшь и пользуешься всем, что есть в доме, получаешь школьное образование, одежду, питание и всё остальное необходимое, но никаких карманных денег — учись зарабатывать сам». На резонный вопрос: «Как?» следовал не менее логичный совет: «Думай». Конечно, было не так всё жёстко и кое-какие деньги изредка мне перепадали, — от мамы, дяди, старшей сестры, ещё реже — папы, но почти все тратились на кассеты с записями рок-групп — я с детства меломан.
И я думал. Мало успешно, правда…
 — У тебя приличная коллекция рок-записей, — решил как-то помочь советом отец. — Есть двухкассетный магнитофон.
 — Ну, да… — не понимая к чему он клонит, пробормотал я.
 — Я заметил, что ты довольно часто переписываешь кому-то плёнки¹, — продолжал он. — Бесплатно?
 — Конечно! — ответил я.
 — Почему бесплатно?
Я, кажется, уловил куда он клонит.
 — Потому что это мои друзья и знакомые! Как я с них буду брать деньги?!
 — Но ты же эти кассеты купил, потом записал в студии звукозаписи и тоже за деньги.
 — За твои деньги, — заметил я.
 — Неважно, в данном случае. Бери с них плату, что мешает?
 — Неудобно… — пробормотал я.
 — Но им-то удобно тебя просить, — резонно заметил он. — Ты приносишь иногда по 5−6 кассет, сидишь и целый вечер их переписываешь, хотя мог бы слушать свою музыку. Я уж не говорю про амортизацию техники.
 — Ну, хорошо, — перешёл я в контрнаступление. — А ты берёшь со своих друзей деньги за видеозаписи?
 — А как иначе? — он в изумлении вскинул брови. — Кстати, а где тот немецкий киножурнал, который я привёз из Москвы?
 — Я его подарил Генке.
 — Зачем?
 — Ну, ты же сказал, что он тебе не нужен. Мне тоже без надобности, а Генка увлекается…
 — Я имею ввиду почему подарил, а не продал! — перебил меня отец.
Я растерялся:
 — Не знаю, не подумал как-то…
 — Вот то-то и оно, «не подууумал», — передразнил он, впрочем, беззлобно. — Пойми, сынок, всё в этой жизни стоит денег, за всё нужно платить. Сколько тебе будет неудобно, столько и будешь сидеть на мели. Тебе уж скоро пятнадцать — не маленький мальчик. Перешагни через это «неудобно» один раз и всё изменится. Всё в твоих руках. Понял, балбес? — он взъерошил мои волосы.


И я крепко задумался. Всё просто и логично; всего-то — переступить черту…


Субботний вечер. Красноватое весеннее солнце ещё не греет толком, однако смотреть на него сквозь прищур приятно. Погода слякотная, но настроение отличное: мы гуляем с пацанами и завтра выходной. В планах пойти на гаражи — будем играть в сифу. Потом сгоняем на котлован — программа обширная! Может быть, придут девчонки с «Пятаков» и тогда будут весёлые взаимные подначки и пикировки. На самом деле, это самое главное в «обширной программе», но пока мы не решаемся себе в этом признаться.
Нас четверо. Мы на кортах у подъезда пьём «Инвайт» — самый дешёвый в то время напиток в порошке для разведения. Пьём прямо из трёхлитровой банки. Я сегодня необычайно умён, и я в ударе:
 — Поймите, пацаны, всё в этой жизни стоит денег, — я потянулся за кислотно-красным «Инвайтом». — Всё покупается и продаётся. И пока этого не поймёшь, нищета не отпустит…
 — Сказал Женя, глубокомысленно попивая «Инвайт», — это ядовитый Генка меня перебил. Все заржали, но я не обиделся:
 — Знаешь, Геныч, гоготать можно сколько угодно, но чёткое осознание вопроса — уже полдела. Все с чего-то начинали. Всё в твоих руках и всё от тебя зависит. Вон, Жиллетт сколько в рванных портках рассекал, прежде чем заработал свой первый миллион.
 — Какой ещё Жиллетт? — не понял Димон, банка с «Инвайтом» перекочевала к нему.
 — Кинг Кэмп Жиллетт, темнота, — блеснул я познаниями. — Чувак, который изобрёл безопасную бритву.
 — В общем если серьёзно, то ты считаешь, что абсолютно за всё в этой жизни нужно брать деньги? — вступил в беседу молчаливый и вечно мрачноватый Гера.
 — Абсолютно! — безапелляционно заявил я.
 — И с друзей? — продолжал он допрос.
 — А как иначе?! — я был на коне.
 — Тогда с тебя 50 копеек, Женя, — невозмутимо произнёс Гера.
 — За что? — чуть растерялся я.
 — За «Инвайт»!
Все засмеялись, включая меня.
 — Абсолютно прав! — сказал я сквозь смех и полез за деньгами. — Держи, Герыч! — это оказалось не сложно — 50 копеек даже для нас были не деньги.
Он недовольно сморщился:
 — Ой, да иди ты, коммерсант! — он презрительно оттолкнул мою руку с мелочью. — Я его из дома взял нахаляву и ещё буду с вас бабки брать.
 — Пойми, Герыч, только так, переступив через черту можно вырваться из нищеты, — почти дословно цитировал я сегодняшнюю отцовскую лекцию, убирая, впрочем, 50 копеек обратно в карман.
 — Это стрёмно, Жень. Понимаешь, стрёмно, — произнёс Гера.
 — Что именно? — опешил я.
 — За всё брать деньги, — строго ответил он.
 — Да пойми ты!..
 — Да не хочу понимать! — бесцеремонно оборвал меня Гера. — Даже если ты и прав, я с этим не согласен и не желаю соглашаться.
Герыч был довольно развитым парнем. Он умел чувствовать тонкость момента там, где не всякий взрослый смог бы. Именно это меня и разозлило: то, что такой умный парень как Гера, с которым я всегда легко находил общие точки, вдруг так резко воспринял меня сейчас.
 — Ну и балбес! — в сердцах воскликнул я. — Значит, всю жизнь будешь пить «Инвайт»?
Гера остался невозмутим:
 — Значит, буду…
 — Э, хорош!.. — Димон громко свистнул и как бы развёл нас в стороны, предотвращая ссору.
Дима был здоровым, широкоплечим, на полголовы всех нас выше. Не обладая тонкостью Гериного ума, был шумным, весёлым и совсем не злым по натуре и, кстати, самым денежным из нас, почти мажориком.
 — Я вам сейчас постеры покажу, которые купил днём, — взял в свои руки инициативу Димон.
Он запустил руку за пазуху и извлёк журнал. Это было модное и довольно дорогое для своего времени периодические издание, посвящённое современной музыке. Содержало тематические статьи и красочные постеры известных исполнителей. Я увлекался тогда тяжёлым роком и потому равнодушно взглянул на глянцевую обложку, с которой взирали Мадонна и Принц. Не проявил интереса и Гера. Но загорелись глаза у Гены, который, как и Дима, страстно любил хип-хоп и техно-поп, но в отличие от Геры не мог себе позволить такие дорогие журналы. Как, впрочем, и я, как и Гера…
 — Оба-на!.. — восхищённо протянул Гена. — Где купил? В «Молодёжке»?
 — Ну… — ответил Дима. — Мне тут не всё надо, и я тебе, Геныч, некоторые постеры могу слить.
Я хорошо почувствовал, что необходимо промолчать, но, увы, не смог:
 — Вот, Димон! Ты покупал этот журнал, платил деньги, так?
 — Ну…
 — Так зачем ты отдаёшь задаром?! Можно же продать! Тем более издание — капец сколько стоит!
Гена и Гера смотрели на меня странно и тяжело. Я невольно смешался, но не отступил, хотя внутренний голос настойчиво рекомендовал заткнуться.
 — У тебя лишние деньги, что ль, Димон?! Это ж глупо!
 — Да не надо мне ничего!.. — отмахнулся как от назойливой мухи Дима. Вместе с Геной он уже погрузился в созерцание ярких и далёких небожителей забугорного шоубиза.
Я, наконец, замолчал с видом человека, который «сделал всё что мог».
 — О, Run-D.М.С. — Гена разглядывал трёх чернокожих парней в кожаных куртках, шляпах и с толстенными золотыми цепями на шее. — Джэм Мастер Джей — красавчик! — он хохотнул.
 — Цепи, как ошейники, — прокомментировал Дима.
 — Ты ничего не понимаешь, — парировал Гена. — Это стиль такой.
 — Ну и забирай их нафиг! — добродушно отозвался Дима, открепил постер и протянул Гене.
Гена принял плакат:
 — Круто! А что ещё есть? — он деловито сворачивал драгоценный постер.
 — Вот Beastie Boys, ты вроде их любишь.
 — О, конечно!
 — Забирай — мне они до фонаря, — Дима открепил и этот постер.
 — Ух ты, Depeche Mode! — воскликнул Гена.
 — Этих оставь — я от них тащусь, — сказал Дима.
Гена расстроился, но совсем немного — журнал был толстым.
 — Жека, у меня и для тебя кое-что есть, — вдруг произнёс Димон. — Ты поклонник хэви-метал. Вот постер Iron Maiden. Вот Megadeth. Я это фуфло не слушаю, а ты тащишься. Хочешь забрать?
Хочу ли я забрать? Боже мой, хочу ли я забрать постеры величайших хэви-метал богов?! Моих кумиров! У меня затряслись руки. Дима, тем временем, открепил эти постеры и протянул мне. В одну секунду я осознал в какую чудовищно-комичную идиотскую ситуацию вогнал сам себя.
 — Ну, да… нужны… — промямлил я. — Сколько стоят?
 — В смысле? — не понял Димон.
Я украдкой глянул на Гену и Геру. Первый увлечённо листал журнал — его сейчас ничего не интересовало в этом мире. Гера же наблюдал за происходящим с большим вниманием.
 — За сколько продашь, говорю? — уничтоженным голосом выдавил я.
 — Дурак, что ли! — произнёс Дима.
 — Ну, пойми, в этом мире за всё нужно платить… — неуверенно пробубнил я, искоса поглядывая на Геру.
 — Иди на фиг! Я тебе их дарю! — с добродушной улыбкой, без всякого подтекста Дима протягивал мне драгоценные постеры.
И тут раздался взрыв чудовищного хохота. Гомерического, непотребного, конского… Всегда мрачноватый, мало улыбающийся Гера неожиданно вошёл в состояние неистового веселья. Не в силах удерживаться на корточках, он повалился на предподъездную клумбу, сминая весеннюю траву. Он картинно бил кулаком по земле:
 — Акула бизнеса!.. — он хрюкнул. — Сильно!..
Кто испытывал хоть раз страстное желание провалиться сквозь землю, думаю, в наибольшей степени смог бы ощутить то, что ощущал в ту секунду я. Мой лучший друг Гера был зол и жесток. Он не пощадил меня ни капли. Не могу сказать, что он был не прав. Вожделенные постеры я так и не смог забрать…

1 Плёнка — так в советское время называли аудио- и видеокассеты. Под «плёнкой» подразумевалась сама магнитная лента, на которую осуществлялась запись.