Я очень люблю сам ход мысли Гандлевского, что в стихах, что в прозе. Я во многом совпадаю с ним и лишний раз в этом убедился. Читая его эссе, постоянно ловил себя на том, что похожим образом размышлял бы сам – если бы обладал большим талантом.
Ну, и раз уж заговорили о Гандлевском – сильнейшее, наверное, мое впечатление от прочтения одного стихотворения в этом году – это его «Я с некоторых пор живу в Тбилиси…». Внешне такое простое-простое. Но уникальное – тем, что показывает, как в нашей голове формируется миф. И полное любви – к живым и ушедшим.
Вторая поразившая меня книга «о литературе» – это книга Михаила Шишкина «Мои. Эссе о русской литературе». В ней представлены литературные портреты. Так, Михаил Шишкин выясняет отношения с рядом значимых для него писателей. Книга написано просто и увлекательно. Логика автора бывает довольно неожиданной, но при этом убедительной. У этих эссе есть особый ракурс – они не столько о творчестве, сколько о судьбе. В которой творческий дар – это и дар, и груз, и поручение. В каждом эссе акцент делается на отношение писателя с обществом и с властью. И всегда эти отношения всегда драматичны.
Критиков довольно редко упоминают во всевозможных итогах. Я и сам этим грешен. Но всё ж таки критические статьи Анны Аликевич весьма радуют меня и слогом, и красотой мысли, и глубиной поднимаемых проблем.
Ну, и в текущем году довольно много перечитывал классику. В основном, опять же, поэзии. Перечитывать старался вдумчиво, принимая во внимание не только текст, но и контекст. Перечитывание дало свои плоды – сделал ряд личных открытий, которые стараюсь отражать в статьях. Всё больше убеждаюсь о том, что наше восприятие классики сильно мифологизировано, и при углублённом чтении её многие мифы рассыпаются.
Кстати, теперь меня несколько смешат все рассуждения об «имперском характере» русской литературы, вне зависимости от того, со знаком плюс либо со знаком минус об этом характере рассуждают. По факту же при детальном рассмотрении этот «имперский характер» практически неразличим. Русского Киплинга во всяком случае у нас не было. Русская литература, к её чести, все-таки всегда была больше христианской, нежели имперской, и чаще говорила о свободе, любви и милости к павшим, чем о державном величии. Хотелось бы, чтобы литература современная наследовала именно эти традиции.