Что ни говорите, а похрустеть домашним маринованным огурчиком вприкуску с жареной картошечкой – замечательная зимняя гастрономическая забава! Но настал в стране для многих семей такой момент, когда забава эта стала чуть ли не единственной – перестройка, деноминация, затем – дефолт. Граждане массово отправились на полученные при Советах дачи, но уже не ради отдыха, как изначально предполагалось, а для того, чтобы с этой земли кормиться.
Закаток делали много, невзирая на крепкую жару, на которую приходится сезон консервирования. Затея была уделом по-настоящему сильных духом, и народ поневоле крепчал, привлекая к огородничеству и заготовкам всю семью, от мала до велика.
В один из июльских дней в типичной трёшке типичной хрущёвки семейство Акимовых-Ермаковых по традиции занималось закатками. Идейным вдохновителем, а также контролёром производственного процесса была ответственный квартиросъёмщик, бывший начальник сметного отдела проектного сельхозинститута Валентина Тимофеевна Акимова. Будучи по природе человеком мягкосердечным и хлебосольным, она, выйдя на пенсию, казалось, могла бы наслаждаться заслуженным отдыхом. Но привычка руководить и нести ответственность так прочно въелись в её характер, что даже инсульт, частично отключивший её тело, не отключил у Валентины Тимофеевны этих свойств.
Супруг её, Леонид Осипович, был хоть и старше на восемь лет, но благодаря регулярным занятиям йогой по неведомо где раздобытой и вручную переписанной и перерисованной, книге, обладал более крепким здоровьем и стал для жены опорой в самом прямом смысле. Вместе с тем, он был единственным членом семьи, кто подвергал указания Валентины Тимофеевны сомнению, не вовлекался в споры, скрывал эмоции под внешним безразличием и насмешливостью, и поступал по-своему.
Дедушка Лёня с удовольствием занимался дачными делами, культивировал такое невероятное разнообразие сортов плодов и ягод, что с шести соток витаминами была обеспечена вся его большая семья. Дочь, зять и внучка перерабатывали собранное под началом дедушки Лёни и присмотром бабушки Вали. Анечка мыла в ванной ингредиенты для будущих заготовок, Павел доставал тару из кладовки, перетаскивал на кухню – где стеклянных пузанов стерилизовал дедушка Лёня. Наталья плотно заполняла баллоны, а Павел крепко затягивал крышки на них крышки, иногда не рассчитывая силу и срывая резьбу, за что Леонид Осипович, с улыбкой, по-отечески, журил зятя.



Неожиданно в дверь позвонили. Павел пошёл открывать.
– С днём рождения тебя, Павка! – прогудела гостья густым контральто и втиснулась в коридор маленькой Г-образной прихожей.
– И тебе привет, тётушка, – Павел предложил ей табуретку, на которую женщина тут же устало осела.
Наталья и Анечка высунулись из ванной. Так и есть – явилась без приглашения тётушка Павла, Маргарита Викторовна.
– Здрасьте! – выходя в прихожую, нестройно поприветствовали они гостью.
Открылась дверь кухни, из клубов пара появилась высокая статная фигура; Леонид Осипович неспешно вышел на голоса:
– А, Маргарита, здравствуй, – он слегка приподнял уголки губ и приветственно качнул головой, покрытой, несмотря на преклонный возраст, густыми чёрными кудрями.
– Лёня! Кто там пришёл? – раздался из дальней спальни зов Валентины Тимофеевны, в котором слышалось лёгкое недовольство – гость в доме уже битых пять минут, а к ней ещё не зашёл.
Леонид Осипович пошёл к жене, и в «рукаве» кирпичной «распашонки» его ответ прозвучал еле слышно:
– Валюша…там Маргарита приехала, чтобы Пашу с именинами поздравить.
– Здравствуйте, родственнички! – Маргарита спихнула туфли с отёкших ног, достала аккуратно сложенный носовой платок из некогда модной сумки, промокнула им лоб и принялась обмахиваться – На улице пекло! Никого нет ещё?
– Да мы как раз и не празднуем из-за жары, – замялся Павел, немного ссутулившись и растерянно почесывая макушку.
– Тю-ю-ю! – протянула Маргарита. – А я подумала, что на стол собираете – так посудой звените, что в подъезде слышно.
– Мы закатываем, – сообщила Анечка с тем гордым видом, какой бывает у подростка, когда его, по факту ещё ребёнка, приставляют ко взрослому делу, и махнула рукой в сторону ванной, – у нас полная ванна огурцов.
– Ты проходи, – Павел помог тётушке встать со спасительного табурета – только сначала к тёте Вале зайди.
– Чай, компот? Что будешь? – спросила Наталья и добавила: – сами-то мы час назад обедали. Полакомимся тортом-мороженым теперь, когда с закатками закончим.
Маргарита отправилась в ванную мыть руки, окинула взглядом масштаб работы – пупырчатые огурчики покрывали зелёным ковром дно ванной, пучки листьев хрена и метёлок укропа густо обрамляли это озерцо – и запротестовала:
– Да ладно вам, там ещё баллонов на десять! Давайте посидим, отдохнёте. День рождения как-никак. Ну!
Неловко натыкаясь друг на друга, все постепенно переместились из прихожей. Маргарита собралась было направиться в комнату к Валентине Тимофеевне, но та сама уже появилась на пороге, тяжело опираясь на предложенную Леонидом Осиповичем руку.
– Рита, здравствуй, – бабушка Валя поприветствовала родственницу с тёплой улыбкой и продолжила своё маленькое путешествие, – я с вами посижу немного.
– Рада тебя видеть, Валя! – приветливо отозвалась гостья и поинтересовалась, – как здоровье?
– Да как, – усмехнулась Валентина Тимофеевна, на долю секунды опустив красноречивый взгляд к собственным ногам, – сама видишь!
– Ничего-ничего, ещё встанешь, – Маргарита попыталась подбодрить её, но бабушка Валя была не из тех женщин, кто так легко поддаётся воодушевлению. Она покачала головой и с усилием сделала очередной шаг.
Наконец все, хозяева и гостья, собрались в зале. Дедушка Лёня усадил бабушку Валю на диван возле двери, на противоположном краю примостилась Наталья, а посередине устроилась Маргарита. Дедушка Лёня опустился в кресло, Павел – на табурет, а юная Анечка подпёрла секретер. Помолчали.
– Не компанейские вы, конечно, – с досадой проговорила гостья, покачав головой.
– Рита, мы действительно недавно отобедали – примирительно ответила Наталья и уточнила – так что, мороженое или чай?
– А кофе нет? – поинтересовалась Маргарита – Я бы сделала глясе.
– Есть, растворимый, – Наталья как будто немного смутилась и поспешила на кухню, увлекая за собой дочь. – Анюта, помоги мне накрыть на стол, пожалуйста.
Павел тем временем принялся раскладывать стол-книжку.
Тонкими музыкальными пальцами, прежде ловко порхавшими над клавиатурой фортепиано, а теперь натруженными и огрубевшими от круглогодичной работы на земле, Наташа красиво расставила на узорчатом жестяном подносе кофейную пару и сахарницу из праздничного сервиза. Анечка достала из буфета большую банку кофе, торт-мороженое из морозилки и отнесла всё это богатство на кухню. Кофе был подарком двоюродной сестры Натальи – она жила хорошо в финансово сложные для прочих граждан времена благодаря довольствию мужа-офицера, – ароматные коричневые гранулы берегли для особых случаев. Наталья посчитала, что сегодня как раз такой случай.
Закипел старенький эмалированный чайник, и снова все собрались в зале. При виде большой банки кофе у Маргариты радостно заблестели глаза. Она была похожа на девочку, которой Дед Мороз вдруг отдал весь свой мешок с подарками. Уверенным движением тётушка отправила в маленькую, граммов на сто пятьдесят, чашечку две ложки кофе. С горкой. И две ложки сахара. А потом, налив горячей воды до половины объёма чашки, остальной заполнила кусками мороженого, которые, неуверенно покачиваясь, принялись таять.
Хозяева молча наблюдали за приготовлением убойного напитка. Тётушка закончила и невозмутимо принялась вкушать.
– Да, перестали праздновать! – Маргарита с укором взглянула на племянника, – чего уж там день рождения… Твоя сестра даже свадьбу устраивать не хотела! Мол, просто распишемся, да и всё!
Тётушка перевела дух и всплеснула руками:
– А как же без свадьбы?! И так долго ждали, когда она, наконец, замуж выйдет! И памяти никакой не осталось бы, так хоть будет, что вспомнить!
– Ну, это ты у нас рано выскочила, – ухмыльнулся Павел, – никто не знает, когда жених подвернётся.
– Главное, чтобы жили хорошо, а свадьба больше родственникам нужна, – проронил Леонид Осипович.
– Нет! – Упрямо возразила гостья, снова принимаясь за кофе, – свадьба молодожёнам нужна, чтобы память осталась, детям фотографии показывать.
– Я всегда очень любила смотреть на диапроекторе плёнку со свадьбы родителей, – вставила Анечка. – У мамы была очень красивая шляпка, и я тоже хочу в такой же шляпке замуж выходить!
Все заулыбались, и Маргарита ухватилась за слова девочки:
– Вот, молодёжь ценит, стремится к красоте, а вы говорите – не важно. Паша, на вашей-то с Натальей свадьбе и ресторан хороший был, и оркестр, "Белый теплоход" трижды играли! – и она пропела, плавно размахивая руками в такт, –
"Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас,
Крик чаек за кормой, сиянье синих глаз,
Ах, белый теплоход, бегущая вода,
Уносишь ты меня, скажи, куда?"
– Рита, ну ты всегда застолья любила! – поддел её Павел, – муж тебя по ресторанам в своё время водил, а сейчас не Советы, каждый крутится, как может.
– Да, к примеру, урожай с дачи на зиму крутит, у кого дача есть, – заметил дедушка Лёня и посмотрел на часы.
Все засмеялись, а тётушка лишь приподняла уголки губ. С сожалением заглянула в свою опустевшую чашку, поёрзала на диване и снова отправила в чашку две ложки кофе, с горкой, две ложки сахара, а потом ещё изрядное количество мороженого. Анечка округлила глаза – не многовато ли кофе для женщины тётушкиного возраста? Валентина Тимофеевна, давно страдающая от гипертонии и справедливо полагающая этот недуг не делающим исключений ни для кого из пенсионеров, тоже была в недоумении. Но хозяева понадеялись, что у гостьи достаточно благоразумия, и промолчали.
– Анюта помогает или в городе с мальчиками гуляет? – спросила Маргарита и подмигнула девочке.
Анечка смутилась от вопроса гостьи и неожиданно резко выпалила:
– Какие мальчики? Между прочим, в нашей семье я – лучший сборщик огурцов и клубники!
– Прямо-таки лучший? – Маргарита с хитрой улыбкой посмотрела на раскрасневшуюся девочку.
Анечка незамедлительно на эту улыбку обиделась. Ничего себе! Толком не знает, как дела обстоят, сидит тут, кофе с мороженым трескает, и не верит! Насупившись, девчонка отрезала:
– Да! Родители пропускают, а я все нахожу!
Наталья ободряюще кивнула дочери и поддержала её перед гостьей:
– Так и есть. Мы с Пашей сначала проходим поле, а потом с Анютой, и всегда что-то ещё находим.
– И клубнику она без хвостов обрывает, – присоединился к похвале Павел.
– Молодые глаза хорошо видят, – сказала Маргарита, примирительно поднимая руки.
Анечка сдержано улыбнулась, но ещё некоторое время не могла полностью справиться с собой и исподлобья молча смотрела на гостью.
В ходе приготовления третьей чашки по тому же рецепту, вдруг оказалось, что все, за исключением безмолвствующей и сидевшей всё время практически неподвижно Валентины Тимофеевны, обступили тётушку, словно экзотическую бабочку. А тётушке, похоже, было наплевать на реакцию, она выжимала из ситуации максимум удовольствия. Похоже, привычка жить широко и невозможность продолжать это делать из-за нагрянувшего финансового кризиса, вынудили гостью забыть о возможных последствиях такого чревоугодия.



Они не заставили себя долго ждать. Маргарита удивлённо округлила глаза, тяжело задышала и схватилась за сердце.
– Что-то мне нехорошо, – простонала она, заваливаясь на спинку дивана.
– Может, давление? – тревожным тоном предположила бабушка Валя, – Наточка, принеси-ка тонометр.
– У меня часто бывает высокое давление, – подтвердила гостья, закатывая глаза.
Павел озадаченно посмотрел на тётушку. Привычным жестом, как делал всегда, принимая любые решения, он пригладил волосы на макушке и поднял телефонную трубку.
– Алло, скорая? У женщины высокое давление… пятьдесят восемь лет… адрес…
– Наточка, померяй и мне давление, что-то мне тоже нехорошо – попросила Валентина Тимофеевна, и нервно поглядывая на Маргариту, настойчиво обратилась к мужу, – Лёнечка, отведи меня к себе, я устала.



Бригада скорой помощи приехала быстро, и фельдшер измерил давление любительнице кофе.
– Сто восемьдесят на сто десять!– он достал из своего чемоданчика таблетки и дал одну тётушке. – Положите под язык. У вас часто бывает такое давление?
– В последние годы бывает, от жары… – завела та.
Тут взгляд фельдшера упал на одинокую чашку и полупустую банку кофе.
– А вы случайно кофе не пили? – он озадаченно хмыкнул.
– С мороженым, – попыталась оправдаться Маргарита, – кофе глясе.
Врач посмотрел на неё с нескрываемым недоумением, помолчал пару секунд, очевидно борясь с желанием провести ликбез и осознавая тщетность подобной затеи в данном конкретном случае. Вздохнул, собрал свой чемоданчик, после чего бросил пациентке:
– Берегите себя, и не злоупотребляйте кофе, даже глясе. Всего доброго, – кивнул хозяевам фельдшер и вышел из комнаты.
Наталья вышла следом провожать медика, Павел подложил под спину страдающей тётушке подушку, Анечка принялась убирать остатки пиршества. Дедушка Лёня только покачал головой и отправился на кухню – огурцы сами себя не закатают.