Литературный журнал

На Смоленском кладбище вовсю пели птицы. Вера сначала удивилась, а затем подумала – чему удивляться, птицам без разницы, где петь, раз весна.

Вера любила апрельский Петербург. Любила, когда пережив снега, стужу и мрак, он только-только приходит в себя, как после долгой изматывающей болезни. Ещё черны и голы деревья, пусты причалы для туристических корабликов, закрыты на просушку парки. Нет на Невском людских лавин, нет у Эрмитажа уличных художников и длиннющих очередей.

Город притих, замер в ожидании и был как-то особенно хрупок, нежен и удивителен. Ещё чуть-чуть – и он предстанет во всём своем великолепии: начнёт блистать и поражать, восхищать и вдохновлять. А пока только готовится, копит силы. Вера считала, что для первого знакомства с Петербургом сейчас самое лучшее время.

Она приехала сюда почти двадцать лет назад из уральского посёлка, где из достопримечательностей – природа, река Чусовая да облупленный Ленин, упрямо указывающий дорогу в светлое будущее. Это самое будущее Вера видела точно не на малой родине, а в далёком и прекрасном городе на Неве, где разводятся мосты и сбываются мечты. Поэтому, закончив школу, упросила мать купить ей билет в один конец до Питера. Та не особенно возражала – понимала, что тут дочку ждёт максимум карьера продавщицы в поселковом магазинчике…

Питер Вера полюбила сразу и навсегда, причём нисколько не сомневалась во взаимности. Хотя вначале было непросто и карьеру она начала-таки с продавщицы – продавала и кроссовки, и собачий корм… Параллельно училась на заочном, а в редкие выходные гуляла по городу, впитывала красоту и первые годы жила в счастливой эйфории. Эйфория через пару лет прошла, но любовь к Петербургу осталась, правда, стала другой – менее восторженной, более спокойной и зрелой.

А вот с другой любовью – той, без которой человечество давно бы вымерло, Вере не везло. Были и влюблённости, и короткие романы, но до серьёзных отношений с планами-кольцами не доходило. Она переживала по юности, а потом решила об этом не думать и всё вроде бы улеглось. Зачем расстраиваться из-за того, чего нет, если можно сосредоточиться на том, что есть? Вера занялась карьерой, доросла до старшего менеджера в отделе продаж. Потихоньку копила на первый взнос – мечтала пусть о маленькой, но своей квартире. По выходным – театры, музеи, концерты, экскурсии. Она научилась не стесняться ходить везде одна. Старалась сделать жизнь насыщенной, интересной, только вот иногда накрывало – хотелось, чтоб рядом был сильный и надёжный, кому можно сказать о самом важном и кто услышит, поймёт…

Впрочем, попытки устроить личное счастье Вера не оставляла – во многом благодаря подруге Дашке. Именно из-за её уговоров Вера завела анкету на сайте знакомств, хотя заполнять её было как-то неловко – будто торговала она теперь не кроссовками, а самой собой. В первый же день Веру завалили виртуальными поцелуйчиками и недвусмысленными предложениями, отчего она пришла в ужас – кто все эти люди, неужели они среди нас? На следующий день какой-то непризнанный поэт, лет шестидесяти на вид, с причёской а-ля Эйнштейн (в анкете было указано, что ему сорок пять), прислал нечто жутко банальное и плохо рифмованное. «Зато своё», – подумала Вера и хотела удалить анкету, но Дашка остановила: не стоит сразу сдаваться, все люди разные, и в интернете тоже. «Вера, надо верить!» – так любила говорить подруга. Вера старалась верить, но оптимизма последнее время у неё было немного.

Дашка знала, что говорила: сама она когда-то встретила будущего мужа на сайте знакомств, прожила с ним восемь лет, а затем брак дал трещину. Нет, супруг не пил, не бил, не изменял, просто Дашка в какой-то момент поняла, что им совсем не о чем говорить – лишь о том, что приготовить на ужин: сосиски или котлеты. В это же время в их отдел пришёл новый менеджер по продажам, с которым Дашка могла говорить обо всём на свете, и даже тема котлет с ним казалась захватывающей. Ухаживал по всем правилам: по утрам на рабочем столе то цветы, то Рафаэлло, то два билета в Мариинку. Дашке было приятно, но сначала она не придавала этому значения, потом старалась не принимать подарки и избегать общения, а потом стало поздно – уже любила. И тогда решила: а гори оно всё огнём, жизнь одна. Коллеги шептались, знакомые обсуждали и осуждали – все, кроме Веры. Та была на Дашкиной стороне не потому, что подруга, а потому, что понимала – всё гораздо глубже банальной измены, Дашке просто нужен свой человек… История тянулась два долгих года. Дашка готова была развестись, но менеджер замуж не звал, его всё устраивало и так. Она всё-таки развелась, он же сказал, что к браку не готов и им лучше расстаться. Свой человек оказался чужим, но Дашка выдержала.

Утешение она нашла в религии. Стала ходить в церковь, сначала просто так, потом отстаивала службы, исповедовалась, причащалась. Втянулась в приходскую жизнь, записалась в воскресную школу для взрослых. Звала и Веру, но та отнекивалась – к религии она не питала особого интереса, максимум раз в год ставила свечи за здравие-упокой, потому что «так надо».

Впрочем, именно благодаря Дашке Вера и оказалась сегодня на Смоленском кладбище. Та как-то обмолвилась, что есть там часовня блаженной Ксении, к которой приезжают целыми автобусами, из других городов и даже стран. Говорят, если попросить о самом важном, Ксения непременно поможет, столько уже историй о её чудесах!

– Особенно помогает незамужним дамам в поисках суженого, – подмигнула Дашка. – Потому что сама стала блаженной из-за мужа, который умер без покаяния. Вот она и решила его отмолить – раздала всё совместно нажитое бедным и пошла скитаться по городу. Сорок пять лет так скиталась, представляешь?

– Печальная история… – вздохнула Вера. – Сама-то там была?

– Я - нет. Но вот ты съезди. Только примета есть – чтобы Ксения услышала просьбу, надо три раза обойти вокруг часовни против часовой стрелки. Правда, наш батюшка говорит, что всё это глупости, можно хоть десять раз, а что толку, если нет веры? Так что, Вера, надо верить!

Вера, правда, не особо верила, и зачем приехала в субботу на Смоленское, сама не понимала. Просто решила приехать и всё. Кладбище было старинное, с огромными каменными крестами, с причудливыми тёмными склепами, похожими на сказочные дома, и от этого казалось каким-то нереальным царством мёртвых, где живые бродили как экскурсанты. Вере даже понравилось – стоило свернуть с многолюдной главной дороги, и можно идти не спеша, слушая птиц, думать о своём, разглядывать старые надгробия, будто в музее. Полустёртые надписи с Ъ сообщали: тут покоится горный инженер, тут чиновник третьего класса, тут потомственный почётный гражданин. На одном из надгробий Вера прочла: «Жене и другу» и подумала, как хорошо, когда жена – друг…

У часовни оказалось многолюдно: мужчины, женщины, молодые, пожилые… Серьёзные, тихие, сосредоточенные. Все со своими заботами и печалями. Три раза Вера обходить не стала, просто подошла, коснулась рукой зелёной шершавой стены и закрыла глаза. О чём просить, она не знала. «Тут, наверное, все с настоящим горем пришли – с болезнями, безденежьем, а я? Жива-здорова, мать, слава Богу, тоже, есть работа, крыша над головой, а то, что сердце не на месте и готово разорваться, когда вечером приходишь домой, а там никто не встречает, так это просто блажь, с жиру бешусь». Вере вдруг стало стыдно перед всеми этими людьми, перед самой собой и блаженной Ксенией. Мысли вертелись, путались, захотелось скорее сбежать из этого царства мёртвых, где стало тяжко и неуютно. «Ксения… Матушка Ксения… Прости меня, я… Пусть всё будет хорошо!» – прошептала Вера и почувствовала, что под ресницами мокро.

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Андрей сайт».

– Добрый день, Вера. Звоню уточнить насчёт сегодня. Всё в силе?

– Добрый, да.

– Итак, в шесть на Гостинке у выхода из метро. Ещё есть какие-то вопросы?

– Вопросов нет…

– Тогда до вечера!

Вера нажала отбой. Честно говоря, идти на эту встречу ей не очень хотелось. С Андреем они переписывались месяц, молодой человек казался Вере неплохим, но слишком серьёзным и даже занудным. Его ежевечерние сообщения, ровно в 21.00, с вопросом, как прошёл день, уже начинали раздражать. «Главное, дурацкие стихи и поцелуйчики не шлёт», – успокаивала себя Вера, но в душе поднималось какое-то глухое сопротивление. Назначенному свиданию она не обрадовалась, стало даже боязно. «Привыкла всё одна да одна, как синий чулок, а тут хоть в свет с кавалером выйти. Надо сходить, ничего не теряю», – решила Вера.

Она посмотрела на часы – 13.30. Надо ехать домой собираться – путь до съёмной студии в Мурино, а потом обратно в центр, неблизкий. Что бы там ни было, побывала на Смоленском не зря – хотела съездить и съездила, да и на душе теперь спокойнее как-то… Будь что будет.

У квартиры её ждал сюрприз. Большой серо-полосатый кот с белыми передними лапками, явно домашний, сиротливо пристроился на коврике – так, что не потревожив его, не откроешь дверь. «Вот те раз, – подумала Вера. – Осталось подобрать ещё 39 кошек и буду типичной сильной независимой женщиной».

Кот смотрел на Веру жёлтыми грустными глазами. Как он сюда попал? Наверное, выскочил на поиски приключений из какой-нибудь квартиры, когда хозяева открывали дверь. Вера стала звонить по соседям, но либо никто не открывал, либо говорили, что кота не теряли. Можно было пройтись по другим этажам, но уже некогда, и Вера решила временно приютить усатого-полосатого.

В квартире кот сразу спрятался под диван. «У него пока стресс, освоится», – решила Вера и понеслась искать ближайший зоомагазин. Нашла быстро – в окраинном спальном районе, где пластмассовые новостройки-близнецы заслоняют небо, магазинов, в отличие от деревьев, в избытке. Кто-то метко окрестил такие места «человейниками», и Вера думала, что он прав, когда по будням вливалась в поток народа, спешащего к метро. Утром – туда, вечером – обратно, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год…

Дома она насыпала в новенькую миску кругляшки корма, налила воды. Поморщилась: «Ну и запах. Как они это едят?». Кот по-прежнему скрывался под диваном. Время уже поджимало, Вера достала из шкафа первое попавшееся платье. Завивать кудри некогда, да и ладно. Было бы, для кого завивать. И так хороша! Но пока ехала в метро, сама не ожидая от себя, волновалась…

Вечер показал, что кудри оказались бы точно лишними. Андрей приехал сразу с тренировки – он каждую субботу играл с коллегами в футбол. Прогулялись до Михайловского замка, потом он предложил перекусить в Столовой №1. Там оказалось, что забыл карточку.

– Вер, ты за меня заплатишь? Я переведу.

Вера немного растерялась. Конечно, всякое бывает, но на первом свидании хотелось побольше романтики. «А может, он альфонс, хотя разводить женщин в Столовой №1 как-то несолидно…» – кольнула мысль. Опасения оказались напрасны: деньги Андрей действительно перевёл, как только сели за столик.

– Видишь, обещал – сделал, – попытался улыбнуться он. – Знаешь, мне все говорят, что я очень серьёзный, но вот такой есть. А на сайте я несколько лет уже, да всё как-то не везёт…

За ужином говорили о работе, процентах по ипотеке. Андрей спросил, умеет ли она готовить борщ, и Вера вспомнила старый анекдот, что после тридцати пяти свидания напоминают собеседования. С Андреем она прощалась, надеясь, что больше никогда его не увидит.

На пороге её встречал явно освоившийся в квартире кот. Вера взяла его на руки, и он сразу замурчал, уткнувшись прохладным носиком ей в шею. «Какой ласковый, благодарит…Буду звать его Вискасом. Где ж твои хозяева, мурлыка?».

Нехотя спустив тёплый комочек на пол, Вера сделала несколько фото кота и отправила в домовой чат. Через пару минут телефон пиликнул уведомлением, но это был Андрей.

«Как добралась?»

«Нормально»

«Я позвоню сейчас?»

«Нет, извини, я устала. Спокойной ночи! :)»

Вера поставила чайник, и вдруг раздался звонок от Андрея. «Я же написала, что устала, – раздражение вскипело быстрее чайника. – Неужели непонятно? Неглупый ведь вроде…». Трубку она не взяла и на всякий случай отключила телефон – общаться с кем-то сейчас не было ни сил, ни желания. Хотелось лишь одного – заварить чаю, забраться с ногами на диван и ни о чём не думать.

– Иди ко мне, Кискас-Вискас… Утро вечера мудренее.

Утром её разбудил звонок в дверь. На пороге стояла Людмила – квартирная хозяйка. Раз в месяц она приходила за деньгами и заодно ненавязчиво проверить, всё ли в порядке.

– Доброе утро, Верочка, я сегодня пораньше… А это ещё что такое? Я же запретила держать животных, ты забыла? – при виде Вискаса, деловито вышедшего в прихожую, вежливость и приветливость Людмилы сразу пропали.

– Я помню, но тут такая история… Вчера нашла его прямо у двери, наверное, соседский, потерялся. Пустила, пока хозяев ищу, не могла не пустить…

– Да подумаешь, оставила бы там, хозяева и так найдутся. Вот что, Вера, имей в виду: чтоб к вечеру его не было. Приду – проверю. Иначе собирай вещички. До свидания!

Людмила хлопнула дверью, даже про деньги не заикнулась. Значит, вечером точно вернётся… За день найти жильё нереально. К Дашке с котом нельзя – она после развода в коммуналке. Что же делать? Хорошенькое начало утра…

Вера включила телефон. На объявление в домовом чате никто не откликнулся. Зато пришло сообщение от Андрея: «Здравствуй, Вера. Почему ты вчера не ответила на мой звонок?».

Вера разозлилась – вот привязался! Уже отношения выясняет, хотя они ещё даже не пара… Хотела не отвечать, но всё-таки не сдержалась – настрочила на эмоциях: «Я написала, что устала и ложусь спать. Не вижу в том, что не взяла трубку, ничего криминального. Тебе знакомо понятие личных границ? И вообще, наверное, мы ещё не в тех отношениях, чтоб ты задавал мне подобные вопросы».

Через минуту пришёл ответ: «Ничего криминального нет, но если ты хочешь серьёзных отношений, то начинать их с того, чтоб не брать трубку, когда я звоню, не стоит. Это подрывает моё доверие к тебе».

Час от часу не легче! Да с таким типом вообще не стоит начинать никаких отношений. И вообще – ну их, все эти отношения! Дашка вон хотела любви, а что в итоге? Лучше старой девой остаться, чем связываться с некоторыми... А те, кто в отношениях, в браке, так ли уж у них всё прекрасно и безоблачно? На фото в соцсетях – да, а вот в реальной жизни? Сколько там трудностей, сколько пролитых слёз… И при этом не факт, что есть счастье, любовь, взаимопонимание. Нет, дурочка я, говорила себе Вера, подумаешь, одна! Прав старый афоризм: лучше одной, чем с кем попало. Других проблем хватает.

Главная на сегодня, конечно, как быть с Вискасом. Вера обзвонила несколько приютов, но кота никуда не брали – мест нет, полно других бедолаг. Пошла по этажам – весь «человейник» за день не обойти, но есть надежда, что кот откуда-то неподалёку. Безрезультатно, чат тоже молчал. А вечер уже приближался…

Веру охватило отчаяние. Выход она видела только в том, чтобы… Довольный Вискас, плотно пообедав и развалившись на диване, вылизывал шершавым языком белую лапку, а потом скрёб ею за ухом. «Гостей намывает… – подумала Вера. – Прости меня, Кискас-Вискас…».

Она взяла ничего не подозревающего кота на руки, быстро открыла дверь и спустила его на коврик. Потом повернула замок, села на диван и заплакала. На душе никогда не было ещё так гадко и паршиво. «Я предательница… Жалкая, ничтожная, никому не нужная…И не будет в моей жизни никогда ничего хорошего…» – вертелось в голове и иголками кололо сердце.

Внезапно зазвонил телефон – это была Дашка. Вера вытерла мокрую щёку и, стараясь не хлюпать носом, взяла трубку.

– Вер, привет. Ты дома сегодня?

– Дома, привет.

– Я приеду?

– Приезжай. Что-то случилось?

– Нет, но… В общем, через часик жди.

Дашкин голос привёл Веру в чувство. Подруга никогда не унывает, она точно что-нибудь придумает. Вера бросилась к двери, распахнула её… Коврик был пуст. «Вискас, Вискас!» – крикнула Вера в тишину многоквартирного коридора, но потом подумала: как глупо, у него же, наверное, другая кличка…А может, всё-таки нашёлся хозяин?

Этой мыслью она себя и утешала. Пришла Людмила, тщательно, как сыщик, осмотрела крохотную студию, заглянула под диван и под ванную. «Нет, нет там никого, живодёрка, – злобно думала Вера. – Забирай свои деньги и проваливай!». На прощание Людмила предупредила, чтоб больше подобного не было. «Не будет. Я обязательно отсюда съеду. С завтрашнего дня начну другое жильё искать. Тут в районе таких студий – пруд пруди», – решила Вера.

Дашка приехала с огромным тортом «Панчо» и бутылкой Советского шампанского.

– Ого, гуляем! По какому случаю? – удивилась Вера.

– Просто гуляем.

Дашкин голос показался Вере неожиданно грустным. Под третий бокал и второй кусок торта она проговорилась:

– Вер, у нас тут на приходе по выходным готовки. Ну, знаешь, такие специальные автобусы по городу ездят, раздают еду нуждающимся… Вот мы собираемся, делаем для них макароны по-флотски. И познакомилась я на готовке с парнем… Симпатичный такой, обстоятельный. Долго общались, а вчера он меня на свидание позвал. Всё прекрасно, подарил розы, пошли в кино. А я смотрю на него и вдруг понимаю, что хороший он, но, как тебе сказать, нет в нём искорки какой-то, нет жизни… В банке, говорит, работает, работу свою не любит, а чем хочет заниматься, не знает. И так мне захотелось от него поскорее сбежать…

– Понимаю, – улыбнулась Вера. – Знаешь, я думаю, мы влюбляемся не в человека, а в то, как себя чувствуем рядом с ним. Есть люди, с которыми тебе уютно и тепло, ты как будто дома, вот они и становятся нашими. А что, кстати, по этому поводу говорит религия?

– Религия говорит, что мы всю жизнь ищем кого-то, а надо искать Бога. Но ведь без этого «кого-то» так одиноко… Помнишь, как в старом советском фильме: «счастье – это когда тебя понимают»?

– Можно этого «кого-то» так никогда и не найти…

– Можно. Но лучше, наверное, жить и надеяться, что найдёшь, чем ни на что не надеяться…

Подруги помолчали, потом Дашка сказала:

– Ты только не смейся, Вер, я недавно стихи написала. Баловалась по юности, потом перестала, а сейчас вдруг опять...

– Я тоже баловалась. Прочтёшь?

– Смеяться точно не будешь?

– Дашка…

– Ну, в общем, вот.

Дашка достала телефон, сделала глоток шампанского и, торопясь, полушёпотом начала читать:

Видит Бог, я тогда бы была другой:
Ослепительной, солнечной, молодой,
Не ходила – летала бы по земле,
Если б сердце было всегда в тепле,
Если б знала – в дождь, и в мороз, и в зной
Есть спасенье в объятьях души родной,
И любой под силу пройти маршрут,
Если б верила – дома скучают, ждут.
Я тогда не бросалась бы в день, как в бой,
Я была бы другою – другой собой,
Той, не знающей, как ломают крылья,
Я была бы, Господи. Если б меня любили.

У Веры подступил комок к горлу. Дашка снова потянулась за бокалом, чтоб скрыть смущение, допила шампанское и спросила:

– Ну, как?

– Даш, дай я тебя обниму…

– Ну вот, начались пьяные обнимашки, – Дашка засмеялась.

– Не такие уж мы и пьяные, выпили всего по три бокала…

– Нам и трёх хватает. Ладно уж, давай обниматься, подруга! Всё у нас будет, вот увидишь! Вера, надо верить!

Они сидели допоздна, болтали и смеялись, Дашка едва успела на метро. Провожая её, Вера думала: а не так всё в жизни и плохо. Пусть нет у них пока любви, зато есть дружба, а это тоже немало. И одиночество, если с кем-то его разделить, не такое уж и кромешное… Настанет время – придёт и белоночный сиреневый май, и ласковое лето. А пока межсезонье, нужно замереть и ждать. И просто дышать.

Перед сном Вера заглянула в домовой чат. Владельцы Вискаса так и не объявились, зато некий «Павел кв.263» писал: «Добрый вечер! Сегодня я нашёл у лифта этого же кота, видимо, он сбежал и от вас. Оставил у себя. Если хозяева не найдутся, будет жить в моей холостяцкой берлоге. Пока зову Китикетом».

На душе у Веры заплясали солнечные зайчики. Она набрала сообщение: «Я назвала его Вискасом. Остался наполнитель, лоток и корм, готова отдать приданое. Завтра вечером буду дома».

Нажав отправку, Вера улыбнулась. Как бы там ни было, она теперь знала – всё будет хорошо.