Литературный журнал

***
убирай в стихах слово «я»
говорили мои наставники
и слово «Бог» слишком часто
у тебя встречается
и «ангелы» у тебя повсюду
а за слово «любовь»
и вовсе надо пороть

я слушался
переставал упоминать Бога и ангелов
вычеркивал из стихов слово «любовь»
выжигал «я» калёным железом

но невозможно
вычеркнуть их из жизни
если внизу – я
вверху – Бог
а между ними – любовь и ангелы

мир состоит из исключений
из исключённых слов и понятий
из того что затёрто до дыр
из штампов и повторений
из самых употребляемых слов
которые нельзя называть
вслух

***
пахнет хлебом свежеиспечённым
на платформе поезда зимой
мы из поколенья обречённых
поглощённых постсоветской тьмой

и стоят уныло человеки
едучи на скорбные труды
сколько наших сгинуло навеки
от любви от водки от беды

сколько жизней глупо разметалось
не оставив в небе ни следа
сколько нас для вечности осталось
чтобы повторяться иногда

люди дюн

люди живущие в дюнах
думают по-другому
строят остроконечные домики на песке
выходят в море за рыбным хлебом
разводят розовые кустарники
в палисадниках за невысоким забором
молятся своему богу
в островерхих кирхах
спрятавшихся между сосен
делают сыр из молока небесных коров
устанавливают в саду маленькие замки
для душ бывших рыцарей
вселившихся в жуков и гномов
люди живущие в дюнах
никуда не торопятся
ведь дюны растут очень медленно
захватывая человечье пространство
есть ещё время чтобы
выпить чашечку ароматного кофе
съесть свежую слойку с черёмухой
полистать открытую книгу
забытую кем-то на столике
в соседнем кафе

***
я слышу птиц во сне и наяву
я с птицами воскресшими живу
повсюду – в небе в городе на свете
я слышу птиц они поют во мне
беспечные как маленькие дети

я слышу птиц они во мне парят
они со мной на птичьем говорят
на всех наречьях птичьей литургии
наш мир – собор для этих певчих птиц
мы конфиденты птичьей ностальгии

я слышу птиц родные голоса
свисти свисти пернатая гроза
греми греми певучая эпоха
покуда ад творится на земле
быть птицами поистине неплохо

беспечные как маленькие дети
я слышу их они поют во мне

***
когда собрал в своей библиотеке
все те книги
что хотел прочитать
неожиданно
наступает зрелость

читать
уже нет никакой необходимости
просто ходишь
трогаешь корешки
разговариваешь
с любимыми
непрочитанными книгами
рассказываешь им
свою такую долгую
такую ненаписанную
жизнь